Ambrose Von Sievers: Адольф Гитлер как философ

        АГ принято разсматривать, в первую очередь, как военного преступника, как политика или как идеолога. Вне всякого сомнения образ его сильно искажен. В угоду тем или иным политическим или идеологическим трендам победивших в мировой войне сторон. Посему имеется устойчивая линия по дегуманизации и даже демонизации его образа, в целом. Одним из аспектов такой общей практики является игнорирование его, как мыслителя.

    На наш взгляд, сие неверно и посему требует особого разсмотрения — без гнева и пристрастия.

      Считается, что АГ сформулировал все свои воззрения в «Mein Kampf”. Скорее всего, сие утверждение верно лишь отчасти. Очень и очень много мы можем понять из его речей или статей. Но «Моя борьба» в любом случае останется неким компендиумом мнений, что были приняты ее автором. Сразу надо отметить, что сия книга, по-видимому, редактировалась Рудольфом Гессом. Оттого может нести отчасти и следы его воззрений.

     Как известно , АГ не получил никакого систематического обучения. Но с самого детства он усиленно занимался самообразованием. Причем сие не прекращалось до последних дней его жизни — он постоянно нечто изучал. Круг его интересов — по мере возрастания — был огромен. Но нас интересует именно то, кто повлиял на становление его воззрений именно в философском плане.

    Сам АГ писал о себе, своей юности: "Я читал тогда бесконечно много и читал основательно. Все свободное время, которое оставалось у меня от работы, целиком уходило на эти занятия. В течение нескольких лет я создал себе известный запас знаний, которыми я питаюсь и поныне". Собственно это утверждение почти ни о чем не говорит. Многие предпролагают, что будуший фюрер читал всякую популярную  низкопробную литературу. Вне всякого сомнения, что читал он и таковую. Но, в следствии огромного объема знаний, излагаемых им в книге и речах, стоит предполагать и знакомство в трудами некоторых философов. В юности он мог ознакомиться с ними в виде экстрактов и адаптаций, но впоследствии явно нечто изучал.

    Многими изследователями называется ряд имен авторов, кто оказал влияние на становление воззрений АГ. Сие м.б. правильно, а может и нет. Частично можно принять кое-что из данных предположений, если проверим список авторов, чьи книги имелись в личной библиотеке АГ.

    Несколько лет тому назад собственный корреспондент газеты "Франкфуртер альгемайне зонтагсцайтунг" Джорджан Меджиас в США обнаружил в подвале Конгресса в Вашингтоне личную библиотеку Адольфа Гитлера. Она находилась в нескольких суконных мешках с надписью "рейхс-пост" (почта рейха). В частности, там хранится более 1 миллиона 200 тыс. книг - личных сочинений Адольфа Гитлера, а также украшенных свастикой изданий авторов, кои были разрешены цензурой Третьего рейха.

      Интерес представляет следущее. Стертая кожаная обложка толкования библии "Слово Господне" свидетельствует о том, что Гитлер не раз брал сию книгу в свои руки. Кроме того, фюрер обожал читать с карандашом в руках. Так, понравившиеся ему фрагменты из "Пламя и кровь" Эрнста Юнгера он помечал карандашом на полях. Но его любимой книгой оказалась Немецкая энциклопедия Британника, коя дала ему много полезных знаний и интересных мыслей! Также Гитлер очень любил читать биографию Фридриха Великого. Ему интересны были книги по искусству и культуре.

     Но, как утверждают исследователи жизни Гитлера, самой любимой его книгой, к чтению коей он постоянно возвращался, была “Психология народов и масс” Гюстава Лебона, томик коей обнаружен в его личной библиотеке. Сие говорит о том, что ему была интересна социальная психология. В «Mein Kampf” как раз и писал о психологии толпы, когда люди со слабой неразвитой волей и низким интеллектуальным уровнем легко поддаются безсознательным инстинктам.

     Но обратимся именно к философским базисам воззрений АГ. Гитлер любил читать философов. Однако, несмотря на частые упоминания и использование того же Ницше в нацистской риторике (вспомним о «расе господ» и «воле к власти»), проистекает из участия примкнувших к НСДАП философов-ницшеанцев, таких как Боймлер. Сам Гитлер иногда утверждал, что во время первой мировой войны он носил с собой в окопах «Мир как воля и представление» Шопенгауэра. (Забавен также тот факт, что Гитлер даже не знал, как правильно писать его имя. В записках, подготовленных для речи 1921 г. он написал «Шоппенгауэр».) Имя Шопенгауэра часто использовалось Гитлером в речах, чаще в виде слогана, однако в глубоком познании его трудов можно усомниться. В любом случае Гитлер поместил бюст философа у себя на столе в рабочем кабинете Бергхофа.

      Знакомство с Ницше у Гитлера было несомненным. Известно, что он один единственный раз посетил архив Ницше в Веймаре, где его приняла сестра Ницше, злостная антисемитка. Там он сфотографировался с бюстом философа и получил в подарок трость покойного гения. Гитлер имел в библиотеке полное собрание сочинений Ницше, как и Шопенгауэру, но пользовался ими мало, хотя в текстах обнаруживаем немало скрытых цитат. 

     Сам Гитлер часто утверждал, что читает великих постоянно. Во время одной из встреч с Лени Рифеншталь Гитлер разсказал ей, что читает одну или две книги за ночь и что из сих книг черпает свои знания. По словам Рифеншталь, на её вопрос, что он любит читать, Гитлер ответил: «Шопенгауэра…». При том он заметил, что считает Ницше скорее писателем, чем философом, обладающим лучшим письменным немецким на земле, но не дающим ясных руководств к действию.

    Похоже, что, на самом деле, не Шопенгауэр и Ницше, а Йоган Готтлиб Фихте из всех философов больше всех вдохновил Гитлера. Фихте обладал бойцовским духом, призывал к восстанию в 1808 году, в тот момент, когда французы оккупировали Берлин. Как и Гитлер, он в своё время призывал к тому, чтобы «сбросить политическую элиту». Фихте так же, как и национал-социалисты, выступал за объединённую Германию. Но самое главное то, что Фихте был первым, кто провозгласил исключительность немцев, как нации. Он считал, что германцы занимают уникальную позицию среди народов, населяющих Европу. Немецкий язык происходил не из латыни, а из древнего тевтонского языка. Немцы, согласно Фихте, мыслили отлично от остальных европейцев и, если очистить немецкий от примесей французского, то на нём можно будет выражать чисто «германские понятия». Интересен тот факт, что первое полное издание Фихте Гитлеру подарила именно Лени Рифеншталь.

        Ныне весь национал-социализм, и собственно тексты АГ, прочитываются исключительно через призму расовых воззрений, преступлений против человечества и т. д. И т. п. Стоит сразу отметить, что расовая тема и даже антисемтизм не являлись доминирующей линией ни у Гитлера , ни — шире — во всем национал-социалистическом мiровоззрении. Определенные понятия у АГ складывались под прямым влиянием англо-саксонской мысли в данном вопросе. Книги Генри Форда, Огюста Чемберлена подали серьезную пищу для размышления. Из всех книг, оставшихся от библиотеки Гитлера, книга Мэдисона Гранта «Конец великой расы», переведённая на немецкий в 1925 году, оказала, наверное, наиболее сильное влияние на образ мыслей Фюрера. Мэдисон Грант - американский адвокат, историк, антрополог и евгеник в своей книге пытался доказать, что нордическая раса, выйдя из Скандинавии, завоевала практически всю Евразию несколько тысяч лет назад, благодаря своему громадному интеллектуальному и физическому превосходству. За прошедшие тысячелетия превосходство «великой расы», однако, постепенно растворилось, она была генетически ослаблена и частично поглощена низшими расами. Грант призывал остановить процесс исчезновения чистой нордической расы пока поглощение не стало окончательным. Ссылаясь на законы природы, он считал необходимым отбросить сантименты и блюсти расовую чистоту путём умерщвления неполноценных младенцев, а также путём стерилизации взрослых, не представляющих ценности для общества. В своей книге Грант скомбинировал расовые теории с тогда еще только зарождающейся евгеникой, добавив демографию и историю, тем самым создав уникальную, но абсолютно безграмотную теорию расового развития. Передергивая исторические факты, обобщая, где надо и где не надо, пользуясь непроверенными данными, Мэдисон Грант написал книгу, наукообразие коей заметно привлекло внимание Гитлера. 

После прочтения данной книги расизм Гитлера оформился окончательно. Книги Чемберлена и Форда были, по его словам, лишь кусочками мозаики, в то время, как книга Мэдисон Гранта стала апофеозом его интеллектуальных поисков и основой расистской идеологии будущего вождя, а с ним и всей нацистской Германии. После прочтения сей книги Гитлер смотрел на историю человечества как на постоянную битву рас. Он поверил, что динамика человеческой популяции представляет из себя силу, намного большую, чем любой, даже самый знаменитый политик, грамотное правительство или даже самый мощный военный альянс.

Так почему же книга «Конец великой расы» перепахала Гитлера так же основательно, как, наверное, «Что делать?» Чернышевского перепахала Ленина?

Основной темой книги Гранта является призыв к американцам перекрыть поток иммигрантов, что разрушал «нордические» основы, на коих Америка создавалась. Грант считал, что система ценностей, заложенная ещё отцами-основателями, подвергается необратимой эрозии. Он писал, что отцы основатели, считая всех людей равными, тем не менее, сами имели рабов. Сие означало, что они считали себя равными только всем англо-саксам, живущим по ту сторону океана, а вовсе не всем людям вообще. Грант считал, что Америка была создана и «поднялась с колен» именно благодаря нордической расе, а последующие иммигранты из средиземноморья, Ирландии и восточной Европы, настолько же чужды понятиям о равенстве отцов-основателей, насколько были им чужды чёрные рабы. Грант писал: «Взгляды, что негритянский раб является несчастным племянником белого человека, только загоревшим под тропическим солнцем и лишённым благословений христианства и цивилизации, сыграли видную роль в сентиментальностях гражданской войны. Потом нам потребовалось 50 лет, чтобы понять, что умение говорить по-английски, носить хорошую одежду и посещать школу не делает из негра белого». Там же Грант предупреждал, что с такой же осторожностью нужно относиться к польским евреям, чья «карликовая фигура, особый менталитет и беспощадное сосредоточение на собственных интересах являются неотделимыми особенностями нации».

     Книги Вальтера Гюнтера по расологии лишь придавали некое научное измерение воззрениям Фюрера. Собственно, некогда Карл Маркс вычитывал у Адама Смита то, что смутно присутствовало в его собственной экономической концепции.

       Гитлеризм — есть всего лишь одна из философских школ внутри национал-социализма, коий, в свою очередь, является частью обширного движения «консервативной революции». Все зачарованы марксизмом или либерализмом, стараясь не замечать ничего иное, что по сути неверно. Идее Маркса о классовой борьбе еще задолго до АГ выдвинули тезис о классовом мире и национальной солидарности. В даннолм случае АГ — не оригинален. Указание, что олигархический капитал находится в руках евреев мы находим — страшно сказать! - даже у самого Маркса и иных марксистов. Посему, похоже на то, что данное мнение раделялось в ту эпоху довольно-таки широко. В любом случае, т. н. «спекулятивный капитал» называют еврейским философы и экономисты вне зависимости от политических воззрений.

    Посему интересны философские основания гитлеризма в создании Третьего Рейха, чье имя позаимствовано из труда немецкого мыслителя Артура Мёллера ван ден Брук. Германия реконструировалась очень грамотно, с учетом, как социальных успехов Муссолини, так и отрицательного опыта большевиков или капиталистов. Именно так наполняется социальное учение гитлеризма, именно такова критика Маркса, коего обвиняют в искажения самого термина «социализм». АГ четко стоит на позиции защиты индивидуума и частной собственности, как некого внешнего контура проекции данной личности.

     Если оценивать личность АГ в политическом смысле, то он — не столько возродитель вождизма-«цезаризма», сколько своего рода немецкий бонапартист, но европейского уровня. В чреде националистических и леваческих движений, - кои все влекутся из наследия Французской революции, - он предстает своего рода подателем реализации консервативной революции, в виде Нового Бонапарта, примиряющего разные политические тенденции после долгого кошмара. Закономерна и динамика гитлеровского режима, с его милитаризацией, консолидацией и пр. - она сходна с практикой Наполеона. Определенные воззрения АГ явно лежал в наследии Сен-Симона и собственно Наполеона III, сформированные в условиях установления массового общества, т. е. суммы лиц (массы), уже лишенных традиционных связей. Коммуникацию с ними власти — чрез референдумы и консолидацию — мы обнаруживаем в «Mein Kampf”.

Ученые допустили большую ошибку, не приняв Гитлера всерьез, как мыслителя. Немецкий политический лидер должен разсматриваться как подлинный интеллектуал наравне с Карлом Марксом и Зигмундом Фрейдом. Уже в 1953 году, британский историк Тревор-Ропер вспомнил о Гитлере как своеобразном синтезе Шпенглера и Наполеона, отметив, что из всех мировых завоевателей немецкий лидер был самым "философским". А не так давно немецкий историк Райнер Цительманн установил, что мировоззрение Гитлера было рациональным, логичным и "современным". (R. Zitelmann, Hitler: Selbtsverständnis eines Revolutionärs [издание 1989 года].) Более того, мiровоззрение Гитлера было в значительной степени частью западной интеллектуальной традиции. В своем сочетании почти религиозной веры с революционным секуляризмом Гитлер представлял собой по существу продолжение просветительного стиля мысли. Гитлеризм представлял собой отдаленную и популяризированную форму Просвещения.

       Самой привлекательной чертой гитлеровской идеологии являлся оптимизм. Сие было не просто его личное настроение. Он стал “светским мессией”, провозглашающим германскую версию "благой вести". Возможность классового примирения, планы национального возрождения, выявление всеобщего врага, чье уничтожение послужило бы толчком к развитию, - все всколыхнуло массы до самой глубины. Гитлер говорил на языке философов Просвещения - языке, что почти не существовал в разреженных слоях интеллигенции.

Хотя он бесконечно подвергается критике как "самый известный расист двадцатого века", расовые взгляды Гитлера, на самом деле, находились в гармонии с основными европейскими идеями 19-го и начала 20-го века. Должно быть очевидно, что Гитлер придерживался "классической" теории расы, коя хорошо сочеталась с его классическими представлениями о политической экономике.

“Идеология—это лишь мертвая, онтическая скорлупа политической и философской реальности, независимо от которой суверенно правит истина-тайна» - Памятная хайдеггеровская фраза из курса «Введение в метафизику» 1935 года о «внутренней истине» национал-социализма — не столько попытка держать дистанцию по отношению к пошлой идеологии, сколько претензия на право вождя устанавливать суть подлинного нацизма. М.Хайдеггер мыслил себя фюреро-равным, а значит, совершенно свободным от вульгарной идеологии. Получается, что философ экзистенциалист вполне проникался «правдой» Гитлера. Сие будут ставит ему в вину, как и другим консервативным философам, немало из коих находились к политическому режиму НСДАП. Все сводится к определенной оптике при разсмотрении самого феномена.

     На мой взгляд, гитлеризм, как одна из школ в национал-социализме, состоящим в общем дискурсе «консервативной революции», есть вполне сложившееся философское учение, имевшее сумму источников. Оно более известно через призму идеологии и политической практики. Но из-за сего философское измерение наследия АГ не уменьшается.

     Отдельно надо упомянуть еще об одном заметном основании как нацмонал-социализма в целом, так и гилеризма в частности. Затертное от многолетнего употребления Толкование на Библию из личной библиотеки — не случайность для АГ. Ныне принято отрицать его христианскую религиозность, приписывая то ли оккультизм, то ли деизм. В реальности, даже при всех своих разочарованиях в Католической Церкви, он оставался христианином. Но имеется одна существенная деталь, касающаяся всех нацистов, как интеллектуалов, так и рядовых потребителей. Мировоззрение сие крайне апокалиптично. Именно так надо прочитывать и саму борьбу рас, и социальную несправедливость, и новоявленных чертей в человеческом облике. Тысячелетний Рейх — чисто хилиастический проект, при всем своем кажущемся оптимизме, исполненный трагизма и маcсовой гибели.

    АГ не является крупным философом, наряду с иными современными ему и действующими в одном направлении мыслителями, но чрез свою философию он продуцировал частично идеологию, что охватывала массы. И он единственный из философов Европы смог достигнуть политической власти. За всё вышесказанное — справедливо или несправедливо — его интеллектуальное наследие считается выморочным, проклятым и запрещенным.