То, что такой взгляд — не реалистический, понятно почти всем лицам, интересующимся актуальной политикой. Естественно, долговременная дезинтеграция может привести к распаду РФ и появлению самостоятельных государств. Однако, на наш взгляд, они будут более крупными и внутренне совпадающими с экономическими и культурными регионами. Более того, совершенно неравномерной станет и политическое представительство этнических меньшинств, скорее всего от своего процентного присутствия на той или иной территории. Парад появлений тысячи квази-государственных образований на территории РФ теоретически возможен в период горячих боевых действий во время новой Смуты. Но при совершенно неизбежной консолидации противоборствующих сил, когда изменяется и внутренняя конфигурация, и возникнет (добровольно или принудительно) большинство таких «государств».
Многие политические группы стараются указать будущий политический строй России. Стоит напомнить, что еще Временное Правительство, согласно своим конституционным наработкам (Проекту Конституции), полагало Россию парламентской республикой. То, что Россия продолжится ркспубликой, не вызывает ни у кого никакого сомнения. Дело даже не в эффективности или неэффективности монархии. Разговоры о том, что большевицкий или россиянский строй (при Сталине и Путине) есть всего лишь прикровенная монархия, есть не более, чем пропагандистский штамп.
Монархический проект м.б. жив и актуален, если имеется реальная династия, чей представитель становится гарантом прав и свобод и суверенитета страны. На данный момент Россия не имеет внятных претендентов на престол. Все, кто представлены в политическом пространстве, недейственны по тем или иным причинам (возраст, неизвестность, отрицательная реакция, отсутствие наследников). Не исключено, что некие представители бывших династий смогут интегрироваться в прекрасной России будущего — в качестве политических, административных или символических фигур, но сама историческая монархия в общероссийском масштабе, как проект, закрыта.
Сейчас, согласно Конституции РФ, мы имеем президентскую республику (французского типа). Этого же воззрения долгое время придерживался и А.Навальный, но уже в своей Программе 2018 г. указывал: «Перейти от суперпрезидентской к президентско-парламентской республике. Для этого нужно будет ограничить некоторые полномочия президента, в частности, его право распускать Думу, вернуться к 4-летнему сроку пребывания на посту и ограничить их количество двумя, независимо от того, приходятся они подряд или нет.». Однако, некоторое время тому назад он изменил свое мнение, написав в «Вашингтон пост» (от 30.03.2022): «Образ будущего для России — это не «сильная власть» и «твердая рука», а согласие, договор и учет интересов всего общества. России нужна парламентская республика, и только она остановит бесконечный цикл самовозрождающегося имперского авторитаризма». Таким образом он полностью согласился с мнением Б.Ходорковского, постоянно настаивавшего (еще до своего ареста в 2003 г.) именно на парламентской республике. В основном вся аргументация строится на устойчивом страхе перед возникновением тоталитарной диктатуры посредством трансформации функций президентских в диктаторские. Страхи довольно-таки оправданы, т. к. у всех перед глазами имеется пример режима Путина.
М.б. парламентская республика — наилучший вариант. Но стоит разсмотреть самый простой вопрос: а насколько это возможно? Точнее, насколько это возможно сразу после падения режима Путина или по завершению Гражданской войны?
Представляется, что установление парламентской формы республики — невозможно, по меньшей мере в обозримом будущем. И к тому имеются объективные причины. Парламентская республика подразумевает эффективно действуюший парламент (иначе мы получаем невообразмые проволочки и фактическую стагнацию). Парламент состоит из депутатов, представляющих , посредством политических партий, народонаселение и т. д.
Однако, нетрудно увидеть печальную реальность российской политической жизни. Действительных политических партий не существует, нет и самих честных выборов. Но самое ужасное то, что нет ни институций, всё это обезпечивающих, ни самой политичесеой практики. Иными словами, российское общество должно выстроить эти институции, и пользовать выборную практику и политическую работу парламента, хотя бы 12-15 лет. До этого момента парламентская республика или вновь обвалится, или превратится в очередную декорацию зловредных сил, которые обязательно не преминут обладать своими сверхресурсами. (Имитация демократии, посредством манипулиций, не только возможна, но уже опробована во многих странах, прежде считавшихся мерилом занонности.)
Гигантская территория России и неравномерное распределение как обитателей, так и самой структуры жизни диктует несколько иное. Грядущая Гражданская война приведет к внутреннему истреблению почти целые слои населения и долголетней разрухе. Население получит смысл существования, но на фоне нищеты и внешней изоляции.
Уже сейчас большинству политиков очевидно, что главнейшей востребованностью становится не законодательная или исполнительная власть, но судебная. Разделение ветвей власти правильно и хорошо, - но в мирной стране с периодом благоденствия. В катастрофическом же случае, особенно при справедливом недоверии населения (всех страт) к чиновникам и политикам, возвышается роль неких харизматических лидеров, которые обладают, в первую очередь, не властными, но судебными функциями, - неких арбитров, стоящих над любыми треволнениями. Никто никому не верит — и это данность, исходящая из исторического правосознания русского человека. Уже Гражданская война 1917-22 гг. показала, что сильная большевицкая власть превалирует всегда, не считаясь ни с какими устоявшимися нормами. Среди Белых правительств после очевидных неудач парламентаризма пришли к авторитарной форме Верховного Правителя, которому даже вручили диктаторские полномочия для наведения необходимого порядка и т. д.
В нашем случае, после ужасной травмы населения из-за правления Путина, ни о какой сильной президентской власти не может быть и речи. Но парламентская неопределенность также недопустима, когда главной темой национального самосознания станет… выживание. Очевидно, что «заново» формируемая нация будет нуждаться именно в президенте, обладающим, в первую очередь, функцией гаранта прав и свобод и являющимся авторитетным арбитром всех конфликтов и т. п. Исходя из своей актуальной реальности, Россия просто обречена минимум на ближайшие пять лет быть президентской республикой, с авторитарной формой правления. Нет авторитета — нет не только горизонтальных связей, нет самой интеркоммуникации, между гражданами, разной степени атомизации. Такой авторитаризм будет обязательно слабым. Более того, реальная тяжесть будет возложена на исполнительную власть. Как известно, в России вся проблема заключается не в законодательной, а именно в недостаточной эффективности исполнительной ветви власти. На период возстановления всего после разрухи и последствий тоталитарного режима, санкций государств и самой Смуты, должно быть сформировано такое Временное Правительство, что имеет исключительно ответственный характер.
Деконструкция режима подразумевает множество аспектов, начиная с идейных, и заканчивая административными. Вне всякого сомнения сущностной отмене подлежит само законотворчество РФ, с сохранением исключительно необходимых актов в текущей редакции. (Одна из причин, почему Парламент должен стать действующим органом, а не собранием с имитационной деятельностью.) Но это возможно при появлении новых судов, новых законодателей: Право не должно ментально находиться в пост-советском девиантном состоянии. Следовательно, формирование этих корпусов — экзистенциальная функция ответственного Правительства, побуждаемого харизматическим лидером.
Конфигурация РФ и при всех реалиях не гармонична и не равномерна. Абсолютной равномерности не будет никогда. Но вполне в силах минимализировать самые чудовищные отклонения. Для установления конфедерации, типа Швейцарии, здесь нет даже приблизительных условий. Россия — не Швейцария, ни по своему историческому опыту, ни по наслению, ни по территориальному охвату. (Швейцария имеет со времени Средневековья непрерывные никакими революциями и войнами, коммуны и кантоны, с устойчивым в своей идентичности населением!) В случае России, буквально по слову Солженицына, необходимо возставливать земства, т. е. низовой уровень. Этот процесс не станет равномерным и равноудаленным, но так и правильно по сути. И мы все должны учитывать крайне отрицательное советское и пост-советское наследие, выражаемое не только в коррупции, криминале, насилии, но и апатии. Следовательно, надо изначально обращать внимание на те «земства», где жизнь начинает налаживаться снизу быстро. Такие «земства», по мере улучшения, получают всё больше и больше возможностей, при полном самоуправлении. Там же, где всё печально, верховная власть обязана осуществлять прямое управление, чтобы изъять их из негативных отношений на местах.
В любом случае Россия, как это определено еще Учредительным Собранием 1918 г., есть и будет Федеративной Республикой. Все повторяют про федеративный договор. Но возникает законный вопрос: а кто, с кем и где? Нужно ли устанавливать федеральный договор между теми государственными образованиями, что учреждены советской властью и продолжены после краха СССР на территории РСФСР? Представляется, что — нет. Федеральный договор может быть подписан только реальными акторами процесса освобождения и возстановления, между актуальными субъектами. И их, скорее всего, будет не более десяти на территории всей России. Иное дело, что уже сами данные субъекты могут иметь внутренние договора, более низкого, чем федеральный, уровня.
Сильное государство опасно для слабого обывателя. Но слабое государство также опасно для него, если не обезпечивает необходимых прав, свобод и безопасности. От государства потому потребуется осуществление всего, что необходимо для выживания народа на грядущем этапе. Атомизированный народ в совершенно деградированном состоянии где-то быстрее, где-то медленнее, обретет экзистенциальный смысл и наконец-таки утвердится в собственной идентичности. Солидарность общества проистекает не только из взаимопонимания, но и из общей ментальной сферы, в основном определяемой моральным климатом, как бы это не звучало странно и старомодно сегодня.
Плохое психическое состояние населения не исключает необходимости обладания, например, оружием. Несомненно, это приведет к множственным эксцессам. Но после Гражданской войны это станет привычным делом. Правоспосбность и правоприменение обезпечивается поистине свободными людьми, т. е. людьми, обладающими оружием.
Будущее России, в ее институальном смысле, обезпечивается (в немалой степени) ее историчностью, отчего требуется игнорировать советское и пост-советское наследие в системным узлах, но неуклонно проводить историческое преемство с погибшей Российской Республикой (Империей). Не имитация, даже не реконструкторство, но возстановление цивилизационного кода обезпечивает сам смысл возстанавливаемых после разрухи институций.
Субъекты прекрасной России будущего — не одинаковы, посему не конгруентны, посему будут иметь разные (не вполне совпадающие между собой) законодательство, идейность, структуры и т. д., и т. п. Они не будут одинаковы в достатке, хотя определенный минимум государство вполне способно обезпечить всем своим гражданам. Ликвидация самой ужасной нищеты, тотальное возстановление жизни с прекращением неприемлемых условий жизни и технологический прорыв — самые первостепенные (и банальные) приоритеты для тех лиц, кто волей-неволей будут призваны к служению России.
Немаловажным вопросом остается то, как будет формироваться предполагаемый Парламент? Кто будет участвовать в выборах и как они будут организовываться? Собственно, важен состав выборщиков, ибо имеется сущностный вопрос: кто же реально правоспособен?
Представляется, что в переходной период, при общей деградпции населения, при необходимой люстрации, при минимальности правоспособных лиц и групп, - никакие выборы в прямом смысле невозможны и даже непотребны. Потребуется прямо противоположное: самоорганизация и самоуправление. На низовых уровнях инициативные группы своей волей устанавливают власть, исходя из доверия к тому или иному лицу или коллективу. Либо, в самых отвратительных случаях, группы и лица сами возлагают на себя всю отвественность по исполнению властных функций. То же самое вполне относится и к верховной власти, коя, очевидно, будет слабой, но символически необходимой при общей диффузии всех государственных, политических и хозяйственных структур.
Россия — не Испания, не Южная Корея и даже не Чили. Здесь нет ни одного военного, обладающего только политическими амбициями, по политическими способностями. Вероятно, такое положение — есть советское наследие, когда последние остатки бонапартизма ушли вместе с Фрунзе, Тухачевским и Жуковым. Ныне нет и такой фигуры как А.Лебедь — уникальной по своей сути после краха СССР. Пиночет захватил власть, уничтожил советское влияние, поднял страну из праха, но впоследствии вернул власть через референдум. В Южной Корее, по итогам войны, долго правили военные, неоднократно потом попадавшие под суд по тем или иным причинам. Но они защитили страну, привили демократию и институты и саму экономику. Генералиссимус Франко вообще оказался исключительным персонажем, в конце концов, возвративший монархию. Ничем похожим, даже в отдаленном приближении, мы не обладаем.
Т.н. «спецслужбисты» также показали себя во всей красе, в лице В.Путина.
Нет у нас никого на политическом пространстве родовитого (и вне подозрений), чтобы символизировать связь с исторической Россией.
Значит, тот, кто будет на главной политической позицици — должен быть, а не казаться, лидером. Национальный лидер — авторитарен, но не жесток, он объясняет, что происходит (чуть ли не в режиме онлайн) и успокаивает обездоленых всех слоев. Он берет на себя ответсвенность и гарантирует правосудие. Он — штатский, но не боится бойни. И у него нет ни партийного, ни комсомольского, ни олигархического бэкграунда. Он грамотный, но не говорит заумно. Он знает иностранный язык, но изъясняется по-русски правильно, хотя умеет пошутить по-простому. Он обладает европейской внешностью и узнаваем массами.
Найдется такой человек, обретутся и сотрудники, к которым также возникает немало всяких требований. Такому персонажу предстоит подготовить — всего лишь подговорить! — площадку для последующих выборов, возстановления страны, ликвидации нищеты. России потребуется хотя бы 15 лет мирной жизни.
Если не указано иного, материалы журнала публикуются по лицензии Creative Commons BY NC SA 3.0
Комментариев нет:
Отправить комментарий