Удушение «Пражской весны» вызвало колоссальный шок в мире, но было логичным для советской политики. 12 ноября 1968 года глава советского государства Леонид Брежнев выступил на съезде польской компартии (дети, я знаю, что в ее названии не использовалось слово «коммунистическая»). Он сформулировал принципиальный тезис, который на Западе назвали «доктриной Брежнева»: «Когда внутренние и внешние силы, враждебные социализму, пытаются повернуть развитие какой-либо социалистической страны в направлении реставрации капиталистических порядков, когда возникает угроза делу социализма в этой стране, угроза безопасности социалистического содружества в целом - это уже становится не только проблемой народа данной страны, но и общей проблемой, заботой всех социалистических стран».
Чуть раньше – 3 октября - с аналогичным месседжем выступил министр иностранных дел СССР Андрей Громыко, выступая на Генассамблее ООН. Он объяснил, что проблемы с безопасностью одной соцстраны вызывают проблемы с безопасности у всех соцстран и требуют принятия необходимых мер.
Это означало, что Москва оставляет за собой право вмешиваться во внутренние дела государств, которые считает социалистическими, и приводить их в соответствие со своими представлениями о правильном. То есть, Москва считает, что все страны социалистического лагеря обладают лишь ОГРАНИЧЕННЫМ государственным суверенитетом, поскольку не имеют права и не способны действовать самостоятельно. СССР декларировал, что обладает полным правом делать все, что считает нужным внутри своей сферы влияния. Ну и не менее важно то, что политические задачи было возможно решать военным путем.
Назначенное Москвой новое партийное руководство Чехословакии подыграло. Оно декларировало, что оккупацию Чехословакии, о чем кричали на проклятом Западе, «ни в коем случае нельзя считать актом агрессии и оккупацией», «поскольку оно было вызвано интересами защиты социализма в Чехословакии от правых, антисоциалистических и контрреволюционных сил, в общих интересах безопасности социалистических стран».
В этих действиях Москвы не было ничего нового. Под аналогичными предлогами в 1920-е годы были уничтожены и присоединены к СССР независимые и признанные международным сообществом Грузия и Армения, уничтожены остатки государственных образований Центральной Азии (например, Хивинское и Бухарское ханства). В 1948 году Сталин пытался свергнуть Тито, который начал уводить Югославию из-под контроля Москвы. В 1953 году советские танки раздавили протесты в ГДР, в 1956 году – в Венгрии.
Путинская Россия много лет продолжает реализацию этой доктрины, просто в границах бывшего СССР. Российская пропаганда давно и упорно вдалбливает представление, что существующие три десятилетия независимые республики, которые имеют давние традиции государственности, иногда более древние, чем государственность России – это «недогосударства», не имеющие внятной политики, полностью подвластные внешним силам, и лишенные реального суверенитета. Сокращение использования русского языка и кириллицы категорически недопустимо, как и написание учебников истории, трактующих прошлое независимых государств так, как не нравится Москве. Снос советских памятников, в том числе памятников коммунистическим вождям, называют не иначе, как «проявлением неонацизма».
Путин долго пытался убедить коллективный Запад, что давно пора разделить мир на сферы влияния и признать, что эти территории находятся в сфере влияния России, где никто не имеет права что-либо делать без согласия бывшей метрополии – Москвы. Ну и, естественно, любые изменения в государствах, которые, как считает Россия, находятся в ее сфере влияния, должны быть одобрены Москвой. Запад, за многие десятилетия привыкший к иной философии международных отношений, не проявил понимания.
Год назад, объявляя о начале вторжения в Украину, Путин заявил, что «Россия не может чувствовать себя в безопасности, развиваться, существовать с постоянной угрозой, исходящей с территории современной Украины» - напомню, что украинская военная угроза была столь значительна, что Россия собиралась захватить Киев за три дня.
С одной стороны, по словам Путина, Россия совершенно законно претендует на «наши же исторические территории», находящиеся под властью Украины, а вот в Украине «откровенно заявляют они и о том, что претендуют на целый ряд других российских территорий», что, естественно, совершенно неправильно и незаконно. Принцип ограниченного суверенитета здесь играет всеми красками: с точки зрения Путина, границы России и Украины может определять только и исключительно Россия.
Если при Брежневе правительство Дубчека в Чехословакии «угрожало социалистическому содружеству», то при Путине Украина - «реальная угроза не просто нашим интересам, а самому существованию нашего государства, его суверенитету».
Многое меняется в этом мире, но традиция - это традиция.
Если не указано иного, материалы журнала публикуются по лицензии Creative Commons BY NC SA 3.0
Комментариев нет:
Отправить комментарий