Ирина Кащей: Выдавить из себя царя

Ирина Кащей – корреспондент Deutsche Welle в Риме
Недавно по Интернету пошла гулять фотография: дети в Киеве плохо обращаются с куклой Путина, "душат" ее, неприличные жесты ей показывают. Комментарий от запостившего снимок сторонника "Русского мира" был таким: "Посмотрите, как в Киеве детей учат ненавидеть все русское!".

Давайте вот здесь задержимся. Ненавидеть. Все. Русское. А на фото – только кукла Путина. Может, пора задуматься: когда и почему Путин заменил собою "все русское"? Нет больше никого и ничего: ни матрешек-самоваров-березок, ни стихов Есенина, ни прозы Достоевского, ни музыки Чайковского. Ничего. Только лик Путина встает над страной, как солнце с лицом ребенка в стране Телепузиков.

Россия как страна ТелеПУТИков? Конечно же, не все, но вот те пресловутые 84% – да? По какой причине внутри у ста с лишним миллионов человек в XXI веке все еще живет "власть всегда права"? Кто бы в Кремле ни сидел и какие бы политические и экономические кренделя ни выписывал – все хорошо и правильно, все на наше благо, потому что "царю-батюшке виднее". У этих людей каким-то непостижимым образом сочетаются айфон в кармане и царь-батюшка в сердце. Эдакий "внутренний царь". А если кто против царя что сказать имеет, так он русофоб, ату его!

Евгений Гильбо: Бюрократия хочет выживать, это и есть суть противоречия

Евгений Гильбо, политолог, социолог, экономист, президент Международной академии гуманитарных технологий (Вашингтон), руководитель системы дистанционного образования «Школа эффективных лидеров»

Конфликт интересов прост. Государство — это институция индустриальной эпохи, осуществлявшая в интересах хозяев индустрии контроль территорий и товарных потоков, а также подготовку и обеспечение квалифицированной и ответственной рабочей силы через системы образования, здравоохранения, соцобеспечения. В постиндустриальную эпоху производство автоматизировано, и бизнесу всё это не нужно. Ему дешевле организоваться корпоративно и не кормить больше государства. Но поскольку существует бюрократия, которая хочет выживать, она использует ресурсы и механизмы государства для давления на бизнес. Это и есть суть противоречия.

С другой стороны, хотя потребность в ответственной и квалифицированной рабочей силе почти исчезла, никто не отменял ни сострадания, ни социальных связей. Общество не должно оставить без помощи нуждающихся — это основной лейтмотив и христианства, и гуманизма, и социализма, и вообще мейнстрима человеческой культуры. В сегодняшней контрэлите есть экстремистская линия, которая всё это предлагает списать в утиль. Она является естественной реакцией молодого здорового организма на тот маразм, в который превратили социализм европейские «левые» и путинцы. Сегодня бюрократия везде растит паразитов как свою электоральную базу и готова посадить на соцпомощь кого угодно, лишь бы они поддерживали её на выборах против производителя.

Булат Окуджава: Не дал бы Бог, чтобы Иван на танке проложил дорогу...

Булат Окуджава: Знаете, есть замечательный пример из Библии. Когда Моисей уводил евреев из египетского плена, он вёл их сорок лет вместо пяти дней, чтобы вымерло поколение, которое было рабами, и чтобы появились люди, свободные от чувства рабства. А мы – не просто рабы, которые страдают от тягот, мы – профессиональные рабы, которые гордятся своим рабством... (Из интервью в Донецке, февраль 1991.)

Из Окуджавы:

Я живу в ожидании краха,
унижений и новых утрат.
Я, рождённый в империи страха,
даже празднествам светлым не рад.

Всё кончается на полуслове
раз, наверное, сорок на дню...
Я, рождённый в империи крови,
и своей-то уже не ценю.

Вы говорите про Ливан...
Да что уж тот Ливан, ей-богу!
Не дал бы Бог, чтобы Иван
на танке проложил дорогу.
Когда на танке он придёт,
кто знает, что ему приспичит,
куда он дула наведёт
и словно сдуру что накличет...

Когда бы странником – пустяк,
что за вопрос – когда б с любовью,
пусть за деньгой – уж лучше так,
а не с будёнными и с кровью.
Тем более что в сих местах
с глухих столетий и поныне –
и мирный пламень на крестах,
и звон малиновый в пустыне.
Тем более что на Святой
Земле всегда пребудут с нами
и Мандельштам, и Лев Толстой,
и Александр Сергеич сами.