В 1917 правая политика ушла из России, так и не вернувшись в неё в 1991.
Остаётся только удивляться той всепобеждающей любви, которую испытывает
наш народ к шлаку разнообразных эгалитаристских учений. Пролетариат,
массы и их восстание, рабочий класс, революция, антикапитализм,
эксплуатация, коллективизм – понятия, целиком относящиеся к левому
дискурсу, в России стали активно использоваться на правом фланге, в то
время как даже КПРФ заговорила о «социал-демократии», т.е. с поправением
бывшей партийной номенклатуры началось всеобщее полевение
националистов, которые в такой пострадавшей от почти вековой диктатуры
социализма как Россия должны с острой враждебностью реагировать на любое
проявление левачества.
Показательно, что из всего достаточно пёстрого наследия европейской Консервативной Революции, российскими мыслителями 90-ых гг. было выбрано именно левое крыло КР (Мёллер ван ден Брук, Зомбарт, Никиш, братья Штрассеры и т.д.). Насколько применимы в России начала XXI в. труды немецких экономистов 20-30 гг. (навеки оставшиеся в контексте своего времени), пытавшихся тогда преодолеть последствия «голодной» блокады Германии союзниками и найти альтернативу Версальской системе (что, естественно, выразилось в развитии автократических тенденций в немецкой правой мысли), русские интеллектуалы, видимо, не задавились. Даже тех идеологов КР, которых уж точно никак не заподозришь в симпатиях к пролетариату и социализму (яркий пример: Эвола), наши (или корректней писать «наши»?) традиционалисты предпочитают цитировать избирательно, сознательно выискивая антибуржуазные и антилиберальные фразы, при этом игнорируя обилие выпадов против низших сословий.
Показательно, что из всего достаточно пёстрого наследия европейской Консервативной Революции, российскими мыслителями 90-ых гг. было выбрано именно левое крыло КР (Мёллер ван ден Брук, Зомбарт, Никиш, братья Штрассеры и т.д.). Насколько применимы в России начала XXI в. труды немецких экономистов 20-30 гг. (навеки оставшиеся в контексте своего времени), пытавшихся тогда преодолеть последствия «голодной» блокады Германии союзниками и найти альтернативу Версальской системе (что, естественно, выразилось в развитии автократических тенденций в немецкой правой мысли), русские интеллектуалы, видимо, не задавились. Даже тех идеологов КР, которых уж точно никак не заподозришь в симпатиях к пролетариату и социализму (яркий пример: Эвола), наши (или корректней писать «наши»?) традиционалисты предпочитают цитировать избирательно, сознательно выискивая антибуржуазные и антилиберальные фразы, при этом игнорируя обилие выпадов против низших сословий.