Часть 1. Может ли русский быть мусульманином?
Ислам – религия, открытая для человека любой национальной принадлежности и культурной самоидентификации. Если некто произнес шахаду – свидетельство о единстве Аллаха и посланничестве Мухаммада, убежден в истинности положений веры, зафиксированных в Коране и Сунне, и действует в соотетствии с очевидными положениями Шариата – то он, вне всякого сомнения, является мусульманином. Феномен активного принятия Ислама «неэтническими» мусульманами не специфичен только для России и имеет множество аналогов в других странах мира, в том числе и таких, как Британия, Германия, США, Япония и т.д.
Тем не менее, с появлением на авансцене социума русских людей, сделавших выбор в пользу Ислама, усредненный обыватель стал воспринимать их предельно неадекватно, будучи убежден в том, что «русский мусульманином быть не может». Подобное отношение к новообратившимся поначалу было типичным как для русской, так и для татарской среды. Люди с искаженными представлениями о самой природе религиозности упорно связывали конфессиональную принадлежность с национальностью, воспринимая религию как приложение к народному фольклору, примерно в одном ряду с ансамблями песни и пляски, кокошниками и кружевными тюбетейками.
Ислам – религия, открытая для человека любой национальной принадлежности и культурной самоидентификации. Если некто произнес шахаду – свидетельство о единстве Аллаха и посланничестве Мухаммада, убежден в истинности положений веры, зафиксированных в Коране и Сунне, и действует в соотетствии с очевидными положениями Шариата – то он, вне всякого сомнения, является мусульманином. Феномен активного принятия Ислама «неэтническими» мусульманами не специфичен только для России и имеет множество аналогов в других странах мира, в том числе и таких, как Британия, Германия, США, Япония и т.д.
Тем не менее, с появлением на авансцене социума русских людей, сделавших выбор в пользу Ислама, усредненный обыватель стал воспринимать их предельно неадекватно, будучи убежден в том, что «русский мусульманином быть не может». Подобное отношение к новообратившимся поначалу было типичным как для русской, так и для татарской среды. Люди с искаженными представлениями о самой природе религиозности упорно связывали конфессиональную принадлежность с национальностью, воспринимая религию как приложение к народному фольклору, примерно в одном ряду с ансамблями песни и пляски, кокошниками и кружевными тюбетейками.